Жизнь стоиков: Искусство жить от Зенона до Марка Аврелия - Райан Холидей
Стоики никогда бы не стали утверждать, что жизнь справедлива или что терять кого-то не больно. Но они считали, что отчаиваться, разрываться на части в тяжелой утрате - это не только оскорбление памяти любимого человека, но и предательство по отношению к живым, которые все еще нуждаются в нас.
Нелегко донести эту мысль до матери, только что похоронившей сына, но Ариусу удалось сделать это с чуткостью, изяществом и состраданием, за которые она была ему бесконечно благодарна.
Хотя мы имеем лишь пару примеров реальной политики Ария, у нас есть гораздо больше свидетельств его стоического учения. Сохранилось несколько рукописей его сочинений - рукописей, в которых выражены не только его убеждения, но и краткое изложение многовековой стоической доктрины. В основе этих трудов лежат рассуждения о четырех кардинальных добродетелях: мудрости (phronesis), самоконтроле (sophrosune), справедливости (dikaiosune) и храбрости (andreia). Марк Аврелий, хорошо знакомый с наследием Ария - как политическим, так и философским, - возвел бы эти четыре добродетели на высший пьедестал . Если мы когда-нибудь найдем что-то лучшее, чем "справедливость, честность, самообладание, мужество... если вы найдете что-то лучшее, чем это, примите это без оговорок", - писал он, - они должны быть действительно очень особенными.
По мнению Ария, на самом деле не было ничего лучше этих четырех добродетелей. Все, что было злом, не имело их, а все, что было добром, содержало их. Все остальное было безразлично - или не имело значения.
В своих трудах Арий стремился систематизировать все общепринятые добродетели в рамках этой четырехчастной схемы, а также объяснить их связь с другими частями стоической доктрины. Тем самым он создал своего рода дорожную карту для начинающего стоика, будь то император, пытающийся контролировать свои страсти, или амбициозный молодой человек, начинающий карьеру в бизнесе.
Его определения были простыми, по сути определяя добродетель как тип знания. По его простому определению:
Мудрость - это знание того, что следует делать, а что не следует, и что не следует, или соответствующие действия (kathekonta). В рамках мудрости мы находим такие добродетельные качества, как здравость суждений, осмотрительность, проницательность, рассудительность, здравый смысл и находчивость.
Самоконтроль - это знание о том, какие вещи стоит выбирать, а каких стоит избегать, а каких не стоит. В эту добродетель входят такие понятия, как организованность, пристойность, скромность и самообладание.
Справедливость - это знание о том, как воздать каждому человеку и ситуации по заслугам. Под этим знаменем стоики понимали благочестие (воздаяние богам по заслугам), доброту, хорошее общение и справедливость.
Храбрость - это знание того, что ужасно, а что нет, и что не ужасно. Это включает в себя настойчивость, бесстрашие, великодушие, стойкость и одно из самых любимых Арием добродетельных качеств, которое он хорошо проиллюстрировал в своей собственной жизни, - филопонию, или трудолюбие.
В отличие от этих четырех добродетелей, глупость, несдержанность, несправедливость и трусость являются недостатком этого знания. Эта идея хорошо согласуется с другим набором категорий, на которые Арий пытался разделить мир и которые, как он утверждал, пришли к нему от Зенона. В этом мире, писал он, есть только два типа людей: мудрые и глупцы, или достойные и никчемные. Ничтожным глупцам не хватает знаний, которые мудрые используют в стремлении к добродетели. Это черно-белая картина, в которой нет места серым тонам. Так и тянет спросить Ария, к какой из четырех добродетелей относится человек - мудрый или глупый, - убивающий молодых принцев, которые когда-нибудь могут стать соперниками. Справедливость? Мудрость? Или, может быть, есть еще одна, не указанная в списке, категория под названием "политическая целесообразность"?
Конечно, Зенон никогда ничего не говорил об этом.
Однако суть для Ария заключалась в том, что, хотя мы обладаем природной способностью проявлять эти добродетели, на самом деле именно активная практика их культивирования и совершенствования делает человека мудрым и добрым. В основе своей он считал, что добродетельная жизнь - это достижение "расположения души в гармонии с собой относительно всей жизни".
Добрался ли он туда сам? Мы не можем знать. Привели ли они с Афинодором Октавиана - человека, взявшего на себя абсолютную власть и все сопутствующие ей коррупционные давления, - немного ближе к добродетели? Да.
Август не был близок к совершенству, но он не был и Нероном. Источники свидетельствуют о человеке, который со временем становился лучше, что, конечно, не является правилом для лидеров или людей, особенно тех, кто обладает абсолютной властью. Казалось, он искренне стремился быть великим, владеть собой и жить в соответствии с этими кардинальными добродетелями. Когда в конце своей жизни Август заметил, что унаследовал Рим из кирпича, но оставил миру империю из мрамора, он не ошибся. Здания, стоящие по сей день, свидетельствуют об упорном труде и, конечно же, о философе, который призывал его следовать этому пути.
Смог бы он сделать это без уроков своих учителей и их философии? Смог бы каждый? Стоики считали, что мы нуждаемся в руководстве и должны любить процесс совершенствования, иначе мы скатимся до уровня всех остальных. Близкий сердцу Ария Октавиан был воплощением филопонии и, казалось, искренне любил трудиться ради всеобщего блага.
Немногие мужчины и женщины, которым выпала королевская жизнь - или власть и успех, - могут так о себе сказать. Потому что немногие, как тогда, так и сейчас, приложили к этому усилия.
"Никто из никчемных не трудолюбив", - писал Арий. "Ибо трудолюбие - это способность без колебаний достигать того, что подобает, благодаря труду, а никто из никчемных не бывает без колебаний в отношении труда". Август много работал -
